Татьяна Андреевна Козьмина - уникальный художник: авторская литография, графика, экслибрис, лоскутные покрывала, а также авторская книга и, конечно же, живопись. Её работы находятся в собрании Академии художеств России, научной библиотеке Государственного Эрмитажа, Российской национальной библиотеке, Музее-заповеднике «Старая Ладога», Музее Вестерноррланд (Швеция), а также галереях и частных коллекциях России, Европы, Канады и США. Сама же Татьяна вместе с мужем Борисом Васильевым (уникальный искусствовед, специалист по фрескам и хранитель фондов Староладожского музея-заповедника) счастливо живут и работают в своем сказочном домике в Старой Ладоге. В доме расписано все: наличники, двери, ворота, почтовый ящик и даже холодильник и бочки для дождевой воды, причем сделано это не напоказ, а с любовью и для себя. Жилое пространство в доме - всего 9 квадратов, но их вполне достаточно, чтобы прекрасно жить, приглашать большие компании гостей и поить их чаем из самовара с домашним вареньем. А рядом с домом находится небольшая уютная мастерская, в которой Татьяна работает: исследует и готовит новые проекты, а также рисует очень трогательные стенгазеты (как она их сама называет), посвященные событиям, которые с ними происходят.
У мужа главное занятие в жизни - музейная работа, фрески. У меня - рисование. И домашнее хозяйство. Они переплетаются: на что смотрю, о том пою. То есть рисую. Я самый счастливый человек на свете, я не рисую по заказу. Ну, то есть бывают заказы, от которых невозможно отказаться, да и не хочется отказываться. С детства люблю Пушкина, Чехова… Иллюстрировать их даже не думала, именно из-за трепетного отношения. Но как-то увлеклась и переписала от руки «Евгения Онегина», со всеми черновыми вставочками, которые обычно петитом дают, как «Примечания и варианты». Директор Пушкинского дома Всеволод Багно на выставке увидел — ему понравилось: «Говорили, что рукописная книга ушла в прошлое, но вот — она существует!»
Цветная литография — довольно трудоемкая вещь. Сделать рисунок и выполнить первый цвет я могу и здесь, все остальное — в Петербурге, в Академии художеств. Литографию на выселках не организуешь, нужна серьезная мастерская. Материалы старятся, краски засыхают. Как-то я к ней припала в институте… Литография — королева техник. Мне нравится, когда я вижу движение души, переданное в виде движения руки.
